Система [Спаси-Себя-Сам] для Главного Злодея (ЛП) - Мосян Тунсю (книга жизни TXT, FB2) 📗
[22] Словно во хмелю теряет разум — чэнъюй 如痴如醉 (rúchī rúzuì) — в пер. с кит. «словно глупый и пьяный», обр. в знач. «опьянеть от впечатлений, обезуметь от счастья».
[23] С трудом полученная благосклонность — в оригинале чэнъюй 欲拒还迎 (yù jù huán yíng) — в пер. с кит. «хочется отказать, но всё же привечаешь».
[24] [пи-и-и] — в оригинале 【哔——】— подражание звуку «пи».
[25] Палочки благовоний — в оригинале 柱香 (zhù xiāng) — единица измерения времени в Древнем Китае, одна палочка благовоний горит 15-30 минут.
[26] Магические амулеты — в оригинале 圣器 (shèng qì) — различные священные регалии, в частности, «Святые мощи», «дары смерти» в Гарри Поттере, магические сосуды и прочие предметы.
[27] Чжан 丈 (zhàng) — около 3,33 метра.
[28] Спина тигра и поясница медведя—чэнъюй 虎背熊腰 (hǔbèixióngyāo) —обр. в знач. «здоровый, дюжий, богатырского сложения».
[29] Тяньчуй 天锤 (Tiānchuí) — в пер. с кит. «Небесный молот».
Имя созвучно названию амплуа в пекинской опере — тунчуй 铜锤 (tóngchuí) — медный (бронзовый) боевой молот, разновидность амплуа дахуалянь (большое раскрашенное лицо), или цзинь. Тунчуй — активный отважный высокопоставленный мужской персонаж, зачастую отрицательный. В исполнении роли основное ― пение и фехтование медным боевым молотом.
[30] Твою матушку 尼玛 (nímǎ) — интернетный сленг, употребляется вместо омонима 你妈 — в пер. с кит. «твою мать» — на самом деле означает уезд Ньима 尼玛县 (nímǎ xiàn) (Тибетский автономный регион).
[31] Сохраняя бесстрастное выражение 无动于衷 (wúdòng yúzhōng) — в пер. с кит. «ничто не шевельнулось в душе» обр. в знач. «оставаться безразличным и равнодушным».
Глава 12. Безумная охота за расположением
Адепты пика Цинцзин разразились возмущёнными криками.
Что до остальных, то они не заподозрили, что здесь что-то не так: поскольку они не имели ни малейшего понятия, как обстоит дело на пике Цинцзин, то решили, что Шэнь Цинцю, разумеется, отрядил на поединок самого одарённого из своих учеников, необыкновенный талант, способный противостоять старейшине демонов, которому больше нескольких сотен лет — странно лишь то, что прежде они никогда не слыхали о нём, да и выглядит он слишком уж молодо. Быть может, его сотоварищи с пика Цинцзин попросту не понимают, как велик его потенциал?
— Учитель… — запинаясь, обратился к Шэнь Цинцю побледневший Мин Фань, — вы уверены, что этот мелкий уб… что шиди Ло достоин того, чтобы принять этот бой?
— А что, ты желаешь пойти вместо него? — одёрнул его наставник.
Мин Фань затряс головой. Хоть он и впрямь отнюдь не желал выходить на поле и был вовсе не прочь поглядеть, как Ло Бинхэ достанется на орехи, он боялся, что его поражение дурно отразится на репутации школы! Мало того, что они позволили этой банде подняться на гору, чтобы сорвать табличку с названием школы, так ещё и продуют состязание — воистину несмываемый позор, который в наибольшей степени ляжет именно на его пик!
Нин Инъин в свою очередь так распереживалась, что у неё на глазах выступили слёзы. Схватив Ло Бинхэ за руку, она топнула ногой, капризно заладив:
— Не хочу, не хочу, не хочу!
Учитывая, что практически не обладающего боевым опытом Ло Бинхэ посылали против старейшины с доспехами, покрытыми ядовитыми шипами, и молотом в по меньшей мере несколько сотен цзиней [2] весом, было бы поистине чудом, останься он в живых!
«Думаешь, я этого хочу? — возмутился про себя Шэнь Цинцю. — Я точно такая же жертва обстоятельств!»
— Раз я сказал, что пойдёт он — значит, пойдёт он, — сурово бросил он вслух. — Вас, что же, чем-то не устраивает решение наставника? Отпусти его, Инъин.
При виде окаменевшего лица учителя Нин Инъин поняла, что здесь и впрямь ничего невозможно поделать.
Ло Бинхэ успокаивающе похлопал её по плечу. Хоть он сам изрядно побледнел, его голос звучал решительно:
— Шицзе не следует волноваться. Хоть я ни на что не годен, раз уж учитель выбрал меня, я сделаю всё возможное. Даже если я потеряю жизнь, я не позволю себе уронить честь школы.
Вытирая слёзы, Нин Инъин отпустила его руку — однако, не в силах смотреть, как избивают её дорогого друга, она напоследок ещё разок топнула ножкой и, рыдая [3], убежала прочь.
Шэнь Цинцю при этом лишь вздохнул с облегчением: раз она убежала, значит, исчезла и первопричина досадного происшествия после всего этого действа!
Все отлично видели, что, пусть бесстрашно вышедший на арену юноша был твёрд духом, а кроме того обладал хорошими задатками и основами, он в силу возраста пока не слишком продвинулся в самосовершенствовании; то, как этот дюжий [4] обладатель огромного молота возвышался над ним, источая тёмную демоническую энергию, производило прямо-таки гнетущее впечатление. Толпа замерла в нерешительности — иные могли предположить, что, вероятно, противники скрывают свою истинную силу, однако когда сражение и вправду началось, у зрителей попросту не нашлось слов.
Вот это скрытая мощь! Да его и впрямь невозможно одолеть!
Это не состязание, а самое настоящее избиение!
У вышедшего на поле боя Ло Бинхэ не было ни единого шанса нанести удар — мощь прославленного старейшины демонов воистину потрясала воображение. Разящий молот так и свистел в воздухе подобно грозному вихрю, и, хоть Ло Бинхэ изо всех сил пытался увернуться и выбрать удачный момент для ответной атаки, время от времени устрашающее оружие Тяньчуя всё же настигало его.
Не только адепты хребта Цанцюн застыли в шоке [5] — даже демоны остолбенели от столь жуткого зрелища…
— Он точно потерпит поражение, — прошептал кто-то из зрителей. — К чему сопротивление?
Демон-молот — вернее, старейшина Тяньчуй [6] — вскинул голову, разразившись хохотом, подобным гулу большого колокола:
— Верно сказано! Дитя, поскорее признай своё поражение — тогда этот старик, быть может, оставит тебя в живых!
— Он победит, — холодно отозвался Шэнь Цинцю.
«Что за вздор! — кипятился он про себя. — Он же главный читер — само собой, он победит! Просто придётся чуточку потерпеть!»
Силы его негромкого голоса аккурат хватило, чтобы достичь центра тренировочной площадки.
Ло Бинхэ, к горлу которого после сокрушительных ударов уже подступала кровь, ясно расслышав эти слова, всё-таки сумел её сглотнуть.
Он… победит?
Учитель позволил ему сражаться, потому что правда верил в возможность победы?
Демоны в ответ на это разразились хохотом и насмешками, требуя, чтобы он поскорее признал поражение.
Однако Ло Бинхэ отнюдь не собирался потворствовать их желаниям и, даже получив ещё несколько ударов, продолжал раз за разом невозмутимо подниматься на ноги, не обращая внимания на дикие вопли демонов. Его поступь также обрела недостающую ей прежде лёгкость — теперь от силы один из десяти ударов старейшины Тяньчуя достигал своей цели.
Единственными частями тела старейшины демонов, незащищёнными ядовитыми шипами, оставались его лицо и кулаки, что не слишком обнадёживало — ведь это значило, что эти два места демон закалял усиленными тренировками, чтобы даже без прикрытия шипов они оставались неуязвимыми.
Но в то же самое время это и был единственный возможный зазор в его обороне!
Ло Бинхэ сосредоточился, замедлив дыхание.
Выбрав его для участия в поединке, учитель явно поставил себя в затруднительное положение: ведь, если посмотреть на ситуацию с этой точки зрения, проигрыш Ло Бинхэ не только нанесёт тяжёлый урон репутации всей школы, но также скажется и на пославшем его на бой Шэнь Цинцю.
Должно быть, учитель в самом деле считал, что Ло Бинхэ способен победить, раз доверил ему эту битву!
Бурное воображение его ученика моментально дополнило эту картину, успешно запустив систему затуманивания мозгов.
Никто прежде не доверял ему до такой степени, что был готов держать ответ за его ошибки.
